Цветы и хвала – это не права: как 8 марта закрепляет гендерные стереотипы

8 марта в Харькове прошел Марш женской солидарности “Все мы разные. Все мы равные”. Мероприятие охраняли от возможных провокаций 200 силовиков, что в очередной раз свидетельствует о наличии проблем с отношением к правам женщин как в нашем городе, так и в целом по стране.

Безусловно, гендерная ситуация в Украине не настолько критична, как, к примеру, в теократическом Иране, где для женщин предусмотрено тюремное заключение за снятие хиджаба в публичном месте. Или как в Саудовской Аравии, которая на днях объявила переход к умеренному исламизму: теперь женщинам разрешено смотреть футбольные матчи на стадионах и водить машину (если муж разрешит).

Тем не менее, ситуация абсолютно неприемлемая, если сравнивать Украину со странами-образцами сбалансированной гендерной политики (в первую очередь, со Швецией, где мужчины имеют право на декретный отпуск, Исландией, Норвегией). В таких государствах ресурсы (власть, деньги, время) распределяются справедливо, поскольку женщины имеют равный уровень представительства во всех социально-политических сферах.

Парадоксально, но любимый всеми женщинами праздник 8 марта (в его текущем статусе) в нашей стране – это деструктивный фактор на пути к гендерному равенству. Помимо наличия слабой законодательной и институциональной базы для регулирования вопросов гендерной проблематики.

Аналитический центр “Обсерватория демократии” проанализировал политико-символическое значение Международного дня прав женщин в общенациональном и региональном контексте, а также, почему в существующем виде этот праздник несет в себе «антигендерные» смыслы и, вместо декларируемой эмансипации, лишь закрепляет и воспроизводит гендерные стереотипы.

Деполитизация 8 марта: побочные эффекты

С точки зрения макроисторической хронологии, “обычай” ежегодно отмечать Женский день – достаточно новый, поскольку насчитывает чуть больше 100 лет. Тем не менее, только американской и европейской “традиции 8 марта” удалось сохранить “оригинальный” смысл праздника в качестве определенной точки невозврата, в результате которой женщины обрели полноту гражданских и политических прав.

Международный женский день в советской и постсоветской реальностях претерпел множество смысловых метаморфоз – от антибуржуазных и пролетарских до антипролетарских и откровенно гендерно дискриминационных. В результате, на постсоветском пространстве от 8 марта остались лишь цветы, пожелания женщинам “оставаться такими же красивыми как цветы” и “легитимность” любых женских желаний исключительно в этот праздничный день. Но обо всем по порядку.

Изначально “социальный запрос” на отстаивание и защиту прав женщин возник в США, в Нью-Йорке еще в середине XIX века. 8 марта 1857 года “дамские портные” – женщины, которые шили одежду на фабриках, приняли участие в протестной акции, выступив против антигуманных условий труда и низкой зарплаты. Акция не увенчалась успехом. Однако существенным результатом стало создание спустя два года первого женского профсоюза.

Следующей ключевой датой в развитии движения борьбы за права женщин стало 8 марта 1908 года. Тогда в Нью-Йорке состоялась демонстрация, в ходе которой 15 тысяч женщин вышли с требованиями уменьшения продолжительности рабочего дня, повышения заработной платы. Также впервые женщины потребовали права участия в выборах и отмену эксплуатации детского труда. Интересно, что именно во время этой демонстрации женщины выступили с известным лозунгом “Хлеб и розы” (хлеб – символ экономической безопасности, розы – лучшее качество жизни), который впоследствии “подхватили” женщины других стран и особенно СССР. В мае 1908 года последнее воскресенье февраля было объявлено Социалистической партией Америки Национальным женским днем.

В Европе Международный женский день стали отмечать с 1911 года. Инициатором введения данного праздника в знак солидарности с американскими дамскими портными выступила немецкая социалистка Клара Цеткин на Международной конференции социалистических организаций мира, которая состоялась в Дании в 1910 году. В своих заявлениях Клара Цеткин особо подчеркивала, что Международный женский день – это в первую очередь символ избирательных прав, которыми должны обладать социалистки в каждой стране.

В Российской империи празднование Международного женского дня (с февраля 1913 года) стало частью и следствием движения за мир, возникшего накануне Первой мировой войны. В Киеве впервые эту дату отметили в 1914 году. Важной особенностью истории развития 8 марта в царской России стало то, что Февральская буржуазная революция началась именно с массовой уличной демонстрации женщин, которые в условиях войны требовали “Хлеба и мира”. Это событие произошло 8 марта по григорианскому календарю, поэтому, придя к власти, большевики закрепили данную дату в качестве праздника становления новой советской женщины.

Однако уже с первых лет существования СССР, закрепленный официально, государственный праздник дня солидарности женщин-работниц стал использоваться в качестве идеологического инструмента организации и, по сути, эксплуатации женского потенциала. Для построения светлого коммунистического будущего государству нужна была промоция образа женщины-пролетарки, равной по статусу и обязанностям мужчине-пролетарию, поэтому любые проявления женственности были осуждены в качестве “буржуазных пережитков”.

Кристаллизация современного “постсоветского” понимания 8 марта начинается с 1930-х годов. Особую роль в стереотипизации женщины сыграл демографический фактор (репрессии, Вторая мировая война), под влиянием которого государство было вынуждено продвигать образ матери и культ женского материнства. Впоследствии с 1960-х годов 8 марта из официальной даты восхваления достижений женщин трансформируется в частный, семейный праздник. А либерализация общественной жизни и возращение “буржуазных атрибутов” постепенно приводит к поляризации гендерных ролей, разграничению истинно “мужских” и “женских” сфер. 

Именно таким образом, шаг за шагом, параллельно с провозглашением Генеральной Ассамблеей ООН Дня борьбы за права женщин (1977 год) и ее призывами ликвидировать все формы дискриминации женщин (Конвенция 1979 года), в наших социально-политических условиях 8 марта приобрело смысл “дня восхваления” заботливой (и очень женственной), любящей и верной женщины-матери. Праздник, направленный на борьбу с гендерными стереотипами, превратился в эффективное средство их укрепления и воспроизводства.

Отчитаться за все: гендер в цифрах и фактах

8 марта – наиболее символичное время подводить “гендерные итоги”. Летом 2017 года эксперты Аналитического центра “Обсерватория демократии” представили содержательное исследование гендерной ситуации в Украине. Посмотрим, какие изменения произошли с тех пор.

Одним из основных рейтингов по гендерной тематике выступает Отчет о глобальном гендерном разрыве, который ежегодно составляется Всемирным экономическим форумом. Свежие данные индекса гендерного разрыва говорят о том, что в целом в 2017 году по сравнению с 2016 годом Украина несколько улучшила свои позиции, поднявшись в общем рейтинге на 8 позиций.

Стабильно максимально высокие показатели Украина демонстрирует в сфере образования (1.0 балл), что говорит об отсутствии гендерного разрыва – то есть и мужчины, и женщины имеют равный доступ и охват образовательными услугами. Практически не изменилась ситуация в сфере здравоохранения.

На 0.009 балла уменьшилась асимметрия представительства женщин и мужчин в политической сфере. Хотя этот показателей остается очень низким (Украина на 103 месте из 144 стран). И даже в тех случаях, когда уровень представительства женщин в политических институциях достаточно высокий (к примеру, уровень советов ОТГ Харьковской области), их реальное влияние на процесс принятия политических решений остается минимальным, если учитывать количество руководящих должностей, занимаемых женщинами.

Отдельно нужно выделить положительные изменения в сфере экономического участия и возможностей. Во вступительной части Отчета о глобальном гендерном разрыве подчеркивается тот факт, что в 2017 году самое большое улучшение Украина продемонстрировала в экономике, за счет тенденции выравнивания заработной платы мужчин и женщин.

Источник: Отчеты о глобальном гендерном разрыве за 2016 и 2017 года

Поскольку речь зашла о разнице в доходах, приведем данные Государственной службы статистики Украины (самые свежие результаты по областям доступны состоянием на 2015 год). В среднем по Украине мужчины зарабатывают на 25-30 % больше, чем женщины. Однако в зависимости от региона ситуация может кардинально различаться. 29 % – разница в доходах (в пользу мужчин) в Харьковской области. Такие же показатели у Львовской и Хмельницкой областей. Минимальный разрыв демонстрируют Черновицкая, Херсонская, Тернопольская области – 12 %, 15 %, 16 % соответственно.

Важный фактор при анализе “гендерной” разницы в доходах – сфера занятости. Так, согласно данным Государственной службы статистики Украины (средняя зарплата мужчин и женщин в гривнах за 9 месяцев 2017 года), максимально большой разрыв (39 % в пользу мужчин) наблюдается в сфере искусства, спорта, развлечения и отдыха. Практически равные заработные платы у мужчин и женщин в сфере транспорта (разница – 2 %), госуправления, операций с движимым имуществом (8 %). Отсутствует разрыв в доходах в сфере административного и вспомогательного обслуживания.

Источник: инфографика сайта проекта Update (данные приведены в гривнах)

Гендерная компонента также оценивается в рамках масштабного исследования уровня свободы в мире, реализуемого Freedom House. По индикатору “личная автономия и индивидуальные права”, куда входит показатель гендерного равенства, в 2017 году Украина получила 10 из 16 баллов. В отчете по Украине указано, что, несмотря зафиксированный в Конституции запрет гендерной дискриминации, правозащитные группы сообщают, что работодатели открыто дискриминируют работников по признакам пола, внешности и возраста. В то время как официальная власть демонстрирует низкий уровень интереса и понимания проблемы.

Рассмотренные рейтинги предоставляют информацию о степени “включенности” женщин в различные социально-политические сферы, однако в них отсутствуют показатели состояния безопасности женщин, аспекты домашнего, сексуального насилия. В связи с этим важно обратиться к Индексу состояния женщин, мира и безопасности (Women, peace, and security index), представленного в ООН в октябре 2017 года. Данный индекс также исследует доступ женщин к разным сферам жизни и справедливость по отношению к женщинам (степень дискриминации в рамках правовой системы). Вместе с тем, он оценивает и показатели безопасности женщины на уровне семьи, громады и общества. В целом, согласно результатам данного исследования, Украина занимает 103 место из 153 стран (с показателем 0,646 из 1). Это, в частности, свидетельствует о высоком уровне вероятности для женщины быть подвергнутой насилию (только 42 % украинок чувствуют себя безопасно в обществе).

Из важных законодательных нововведений, происшедших в течение анализируемого периода, следует отметить принятие Закона Украины “О предотвращении и противодействии домашнему насилию“. Уже традиционно для украинского законодательного процесса принятый Закон имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Среди положительных – определение понятий “сексуальное” и “психологическое насилие”, а также введение уголовной ответственности за домашнее насилие. Особо негативным моментом выступает изъятие из текста закона понятий “гендер”, “гендерная идентичность”, “гендерные стереотипы”, “гендерно обусловленное насилие”. Отсутствие подобной терминологии в одном из ключевых гендерных законов противоречит международным обязательствам Украины, которые она взяла на себя, подписав в 2011 году Стамбульскую конвенцию (которую, к тому же, до сих пор не ратифицировала).

“Таинство празднования” 8 марта: политико-символический смысл

Рассмотрев фактологическое содержание гендерной проблематики и текущее состояние гендерной политики в Украине, обратимся к уровню политико-символического значения практик празднования Международного дня прав женщин.

Начнем с того, что в массовом украинском сознании 8 марта воспринимается в качестве “одного дня куртуазного восхваления” по отношению к женскому полу, без какого-либо социально-политического значения и контекста. К примеру, по данным онлайн-опроса Kantar TNS Online Track, который проводился в течение 23-29 января 2017 года, только 19 % украинцев считают этот праздник важным, предназначенным для напоминания о правах женщин. В то время как большинство респондентов (47 %) усматривают в этом празднике просто хороший повод, чтобы сделать приятное близким женщинам.

При этом, зачастую сами женщины и “культивируют” такой подход к 8 марта, заранее “заказывая” подарки, откладывая самые сокровенные (и зачастую наиболее сложные/дорогостоящие в реализации) желания для мужчин на эту особенную дату, поэтому что в их понимании – это единственный “легитимный” день, когда они на это “имеют право”. Так Международный день прав женщин превращается в гендерно-женский праздник по исполнению женских капризов (в паре с гендерно-мужским праздником – 23 февраля, который хотя и отменили на официальном уровне, бытует на уровне многолетних привычек и обычаев многих украинцев).

Более того, данная “логическая линия” поддерживается и ретранслируется на уровне государственной публичной политики. Рассмотрим, к примеру, праздничное поздравление Петра Порошенко к Женскому дню этого года. Безусловно, цель №1 для Президента – максимально дистанцироваться от восприятия 8 марта как коммунистического наследия. Поэтому он говорит о том, что “никакой политической окраски праздник не имеет… мы совсем не вспоминаем ни Клару Цеткин, ни Розу Люксембург”, хотя именно здесь было бы правильнее (разумеется, с гендерно-цивилизованной позиции) подчеркнуть политическое значение деятельности активисток-социалисток, которые боролись за предоставление прав женщинам. “Половина моих достижений – это моя Марина, которая подарила мне четверо детей…” – опять же прямая отсылка к традиционной роли женщины – женщины-матери, семейной опоры и поддержки.

Помимо этого, торжественное собрание и поздравление с 8 марта Президентом женщин-военнослужащих ВСУ, волонтеров, представительниц искусства и культуры, врачей, учителей и ученых ничем не отличается от “официоза” собраний трудовых коллективов и “смотра” достижений женщин в советские времена.

И если Петр Порошенко все-же проявил некоторую креативность, опубликовав вместе с поздравлениями фотографию девушки в военной форме, то Харьковский городской голова Геннадий Кернес, видимо, решив действовать по принципу “play safe” (использовать проверенные методы), ограничился лаконичной картинкой с тюльпанами, кратко перечислив основные стереотипные социальные роли женщины (“мамы, любимые, дочери”) и пожелав здоровья в семьях, покоя и гармонии – в домах.

Из женщин-политиков свою гендерную осведомленность продемонстрировала исполняющая обязанности министра здравоохранения Ульяна Супрун, которая попросила не поздравлять ее в этот день, не дарить цветов и других подарков, потому что 8 марта – это “не повод поздравлять женщину с тем, что она – женщина”. На своей странице в фейсбук 8 марта 2018 года Ульяна Супрун также демонстративно разместила пост о том, что “сегодня – Всемирный день почки”.

Напротив, первая женщина-губернатор – действующая глава Харьковской облгосадминистрации Юлия Светличная от каких-либо поздравлений воздержалась, опубликовав лишь очередной отчет о продуктивности своей деятельности: накануне Международного дня женщин председатель ХОГА передала государственную награду матери-воспитательнице детского дома семейного типа.

Анализируя “таинство” и практики празднования 8 марта на общенациональном и региональных уровнях, можно сделать вывод о том, что единственным источником “глотка свежего воздуха” в плане ретрансляции основного социального и политического значения праздника остается гражданский сектор. Так, во многих городах Украины 8 марта 2018 года прошли различные марши и акции: в Киеве – Марш женщин “Хватит терпеть!“, в Харькове – Марш солидарности женщин “Все мы разные. Все мы равные“, в Мариуполе – Марш рациональных жен “Больше, чем жены“.

Выводы

На данный момент Украина демонстрирует достаточно средние показатели эффективности реализации гендерной политики, согласно данным международных исследований (Отчет о глобальном гендерном разрыве, Уровень свободы в мире, Индекс состояния женщин, мира и безопасности). Главными “болевыми точками” остаются низкие показатели представительства и участия женщин в политической сфере, существенный разрыв в доходах (в Харьковской области весьма высокий уровень разницы в доходах по сравнению с другими областями – 29 %), а также высокий уровень количества случаев насилия по отношению к женщинам.

Принятый в декабре 2017 года Закон Украины “О предотвращении и противодействии домашнему насилию”, с одной стороны предусматривает действенные меры против насилия над женщинами в семье (введена уголовная ответственность). С другой стороны –не соответствует международным правовым стандартам в сфере гендерной политики, поскольку не содержит таких ключевых понятий, как “гендер”, “гендерная идентичность”, “гендерные стереотипы”, “гендерно обусловленное насилие”. Что, в свою очередь, как минимум, в очередной раз затягивает процесс ратификации Украиной Стамбульской конвенции.

Несмотря на 27-летнее существование независимого государства Украины, в сознании большинства украинцев преобладает традиционное (архаичное, патриархальное, постсоветское) восприятие праздника 8 марта с точки зрения единственного “легитимного” дня, когда женщины “имеют право” быть услышанными и оцененными. В итоге, в Украине стабильно воспроизводится “альтернативная реальность” Международного дня прав женщин – праздника с выхолощенным социальным и политическим смыслом.

Подобная логика “куртуазности” 8 марта ретранслируется и посредством сферы публичной политики, когда ее высокопоставленные представители, как женщины, так и мужчины, собственной риторикой и действиями укрепляют образ восприятия Женского дня как дня матери и женщины-хранительницы семьи, дома, но не женщины – равного партнера. В рамках такого дискурса для общественного сознании, очевидно, 8 марта несет “антигендерные” смыслы, поскольку, напротив, лишь закрепляет гендерные стереотипы о традиционном “предназначении” женщин и мужчин.

Рекомендации

1. Невозможно способствовать внедрению европейских ценностей на институциональном уровне, если на законодательном уровне отсутствует закрепление базовых международных понятий и терминов. В связи с этим, Закон Украины “О предотвращении и противодействии домашнему насилию”, безусловно, требует пересмотра и корректировки, с целью гармонизации с аналогичными европейскими нормативно-правовыми актами в области гендерной политики.

2. Проблема традиционного воприятия 8 марта в качестве деполитизированного праздника напрямую связана с существованием гендерного неравенства, в первую очередь, в политической и экономической сферах. Однако здесь присутствует и обратная связь: низкий уровень представительства женщин в политике – это результат не просто наличия институциональных барьеров (чем выше уровень представительного органа – тем выше “цена мандата”), но также и политической пассивности самих женщин, которые некритично воспринимают, навязанные традиционным обществом гендерные стереотипы, и в результате тоже выступают их носителями и трансляторами.

3. В данном контексте особо важно повышать уровень гендерной осведомленности как среди женщин, так и у мужчин посредством онлайн-курсов, различных тренингов и т.д. Поскольку в украинском обществе гендер устойчиво продолжает ассоциироваться с полом, а не с социальными ролями, предприсываемыми обществом. С этим зачастую связана путаница в понятиях, когда, к примеру, гендерное равноправие отождествляется с однополыми браками.

4. Исходя из вышеперечисленных факторов, особую актуальность приобретают так называемые “гендерно чувствительные” СМИ, которые должны стать основным инструментом как гендерного ликбеза, так и каналами, способствующими трансформации сложившегося гендерного дискурса.

Валентина Киселева

Аналитический центр “Обсерватория демократии”

Материал подготовлен при поддержке Европейского Фонда за Демократию (EED). Содержание публикации не обязательно отражает точку зрения EED и является предметом исключительной ответственности Аналитического центра “Обсерватория демократии”.

0

0